Ги́брис, хю́брис (др.-греч. ὕβρις – дерзость) — высокомерие, гордыня, спесь, гипертрофированное самолюбие. В древнегреческой культуре персонифицированное свойство характера, позже — важная этическая концепция.
В греческой мифологии также — богиня, олицетворение гибельной самоуверенности, наглости и непомерной гордыни.
"Обладание властью порой вызывает профессиональную деформацию личности — гибрис-синдром (Hubris syndrome), слепую, враждебную здравому смыслу самонадеянность." / Дэвид Оуэн, «История болезни. Недуги государственных деятелей последнего столетия» /
Во времена действительного величия Греции публичных героев чествовали лавровыми ветвями или венками. В сравнении с ныне популярными символами признания в виде медалей, etc, отличие весьма существенное — растения, по своей природе, имеют срок жизни несоизмеримо меньший, чем благородные металлы. Впрочем, и этого времени бывает вполне достаточно для проявления общей тенденции к самоуспокоению при появлении признаков малейшего достижения, в ослеплении иллюзией собственного превосходства. Что как раз и нашло отражение в известном выражении: "И с тех пор он почил на лаврах"...
Во многих отношениях, эта наша характерная черта является одной из самых крупных ловушек — как в плане индивидуальной работы, так и в отношении амбиций различных социальных и прочих групп. Причём, групповые тенденции в этом смысле ещё хуже, поскольку люди, считая, что принадлежность данной группе или нации даёт им некое превосходство над другими ("богоизбранность"), взаимно подпитывают общие иллюзии, лишь усиливая гипнотический сон.
Греки дали этой тенденции название 'гибрис' и уделяли ей особое внимание в своих драмах.
Наглядно можно представить это с точки зрения октав, включая идею "прерывности" развития соответствующих им процессов. Скажем, как результат того или иного вида работы, человек находится в восходящей октаве и достигает определённой точки, где появляются (или человеку кажется, что появляются) некие явные признаки достижения — что-то заметное другим. Часто при этом, особенно если достигнутая точка попадает на "закономерный" интервал, человек бросает работать и начинает "почивать на лаврах"... А поскольку места интервалов одновременно соответствуют областям наибольшей подверженности внешним влияниям, то здесь шире всего раскрытие действию отклоняющих сил, легко и быстро перемещающих человека в другую, нисходящую октаву.
Подобные вещи можно наблюдать в любых масштабах, от самых малых индивидуальных, до глобальных, связанных с развитием человеческих сообществ. Чем-то это напоминает популярную детскую игру "Змеи и лестницы", пришедшую к нам от индусов, у которых она называлась, правда, по-другому: "Джняна-чаупада" (джняна — знание, чаупада — игра в кости). В этой игре можно долго и трудолюбиво идти шаг за шагом по горизонтальным и вертикальным путям, карабкаться вверх по лестницам... Но на этом пути нас может поджидать нежданная встреча со змеёй, и мы вновь и вновь быстро соскальзываем вниз. В игре это дело случая и уклониться от подобной встречи невозможно. В жизни чаще всего происходит всё точно также. В работе же у нас — иногда — может получаться уклониться от подобной нежданной встречи или избежать "закономерного" соскальзывания, когда мы начинаем видеть и осознавать подобное "приближение змеи".Какие же предупреждающие знаки можно наблюдать в этом отношении?
Любая работа неизбежно производит результаты двух видов — внутренние и внешние. Если помнить об этом (что теоретически вполне возможно), также как о том, что в подлинной Работе реальное значение имеет только внутренний результат, то это уже может быть некой мерой предосторожности от подобного соскальзывания. Хотя определённые качества в нас, страстно жаждущие внешних результатов — наши амбиции, гордость, желание похвалы, стремление выделиться, показать себя, etc — часто гораздо сильнее, да ещё при этом очень ловко маскируются и прячутся. И как бы искренне и честно мы ни начинали, неизбежно мы приходим к месту, где создаётся некая комбинация внутренних и внешних результатов. И что происходит далее? Чувство того или иного вида превосходства может при этом буквально захлестнуть человека, начинающего ставить себе в личную заслугу подобные результаты. Все данные или взятые на себя обязательства, принципы служения уходят на второй план и постепенно замещаются всяческими почётными званиями, желанием "продвижения по службе", etc. Чаще всего, мы даже не замечаем подобных перемен в себе, хотя эта картина обычно до боли ясна и понятна всем остальным. Это качество тщеславия считалось когда-то одной из самых могущественных уловок Сатаны. Сейчас оно воспринимается скорее с точки зрения эгоизма, что впрочем не меняет его сути. Тем более, если говорить об "уловках дьявола", то тут как раз чётко прослеживается момент самой "сделки с дьяволом" — чаще неосознанного, внутреннего торга — с "обналичиванием" любых усилий и проделанной работы в обмен на награды повседневной жизни.
Ещё один предупреждающий знак можно видеть в ситуациях, где какие-то мои реальные усилия в направлении определённой цели создают явно выраженный момент кульминации. Это сопровождается, как правило, переживанием чувства удовлетворения. Но такое краткое и вполне законное чувство удовлетворения от проделанной работы в следующий момент уже может легко и незаметно превратиться в самодовольство, где эго вновь оказывается на коне, твёрдо сидящим в седле. И вместо того, чтобы воспользоваться достигнутым внутренним результатом (данной возможностью видения) для постановки себе следующей, новой цели, я расслабляюсь и вновь погружаюсь в сон "почивания на лаврах", ставя себе это заслугой и воображая себя способным удержаться на этой кульминационной вершине.
Само ожидание внешних вознаграждений является вполне понятным человеческим желанием. И вопрос вовсе не в том, чтобы отказываться от подобных наград. Иногда они встречаются на моём пути, но когда это происходит, они ничем не лучше и не хуже всех прочих событий и жизненных переживаний — сегодня здесь, завтра ушли... Вопрос именно в том, чтобы перестать их активно ценить, не придавать им существенной внутренней ценности. Таким образом, мы заставляем голодать и лишаем собственное эго его излюбленной пищи, одновременно давая возможность расти чему-то более истинному в нас. Иначе, как говорится, "что пользы человеку приобрести весь мир, если он теряет собственную душу?"
